Следил осторожно -  чтобы ни на капельку больше, чтобы не растратить чернил, помечая штабы, размещаясь в возвышенном аэростате. Несмел напоказ или робок навязчиво, до неприличия сложен, отдел возглавлял и героев рождал с водонепроницаемой кожей. И вот, говорят, пятьдесят, а казалось - как минимум сто девяносто. Поход начался, говорят, не в бесплодной пустыне, с великого роста. Вдохнул, говорят, и отверз, и тот час подхватили известные трубы. От гулких его манифестов так перечертили, что и дураку бы. Что праздновать нынче? Кому на кругу поворотном приветствовать толпы? Пора, брат, как раз нам фрамугу закрыть, аккуратно захлопнуть, захлопать. Никто - или некто в зелёном, неброском, неярком бежит незаметно. Влеком, приплетён, угрызён препинания знаком, дружком безбилетным. Давай, торопись. Мы готовы, наточены перья, скорее обратно. Дыхание мига того, взрыв стакатто, феерия - тысячетактно. Звенит наша музыка, сферы сияют, поскольку иначе не могут. Зенит, половина успеха, чуток и иголка исчезнет из стога. Хэй-хо, кровожадная Мэри, лихая овечка покинула стадо. Тихоня, пиши Шахнаме, говорят, видишь, вечность возводит ограду. А он направляется прямо к обрыву, к облому и там начинаются тонкие вещи, спрягаются мощи, драконы, осколки синаев. Теория хаоса для простодушных матрён и услужливых шерпов. Теобиоология, гитики из хрусталя, юбилей у Эвтерпы. Знакомо? Замри, замолчи, перестройся на терцию, кратно и слитно, ползком, перебежкой, мульчируя русское поле осколками Климта. Пока в шумном облаке слов не послышится шаг и обрывки команды, покалывание от шовного материала бессмертного Сканды.