Тот, что на тёплом мелководии застыл усталым символом -
ни ракурса, ни кантика - невидим, смехотворен.
Подвижник, в некотором роде, предводитель, заправила
настоящих и назначенных соратников, живущих в климатроне.

Вот, наконец-то, он не тужится, рождая завитки, не изгибает
непослушных позвонков, в спиральном танце извиваясь.
Реальность - маленькая лужица с водою убывающей:
ни зыби, ни кругов... (За незначительность картинки – извиняюсь...)

Что за ирония? Годящийся для всяческих работ -
полузасыпанный песком, почти в отсутствие пресс-службы!
Где пожелания трудящихся и пламенности плод?
Прибрежный хор скулит по ком поминовенье благодушных?

А всё моя оранжерейность! Ожиданье обнаружить
увенчавшим капители... Украшающим соборы...
Был лучшим камнем в ожерелии - а ныне что? Недужными
обертками постельными сменился прежний норов.

О пересмешник, прекрати! Твоя назойливость, язвительность,
набор избитых шуток - недостойны, неуместны.
Нам подобает сделать вид, что обознались – и, действительно,
в такое время суток допустимо: это некто неизвестный.

О бедной памяти цветы! Сминавший Средиземноморье,
ярким солнцем освещавший безыскусные пейзажи!
Повсюду видятся черты, преображенные любовью -
даже этом пострадавшем безымянном персонаже.