Номером первым был "Голод" идеологически неблизкого Гамсуна. Слишком много журналистов-оборванцев ныло вокруг в тот период, когда я читала "Голод". Не печатают? Ах, какая жалость! Есть нечего? Накормить? Денег дать? Неизвестный  и больной? Ах, как я сочувствую. Неформат? Боже ты мой. Не хочется работать во славу кровавой власти, а приходится? Что делать! Я готова была поддерживать в страданиях кого угодно. Но ни на минуту меня не покидала мысль о том, что в тяжкое положение журналисты и прочие творческие личности попадали, вовсе не от того, что мир жесток. А от того, что были бездарны.

Терри Пратчетт в представлении переводчиц Берденниковой  и Жикаренцевой (изд.Эксмо) мало сказать что ужасен. Может, Терри и сам по себе никуда не годился, но дамы пригнули его окончательно. Прежде всего, мне не понятно, почему на обложке в особом оранжевом кружочке написано "новинка от магистра юмора". Ни одна строка "Правды" не вызвала у меня даже улыбки.

Банальности, нагромождения штампов и древних шуток, неблагозвучность переводных имен и самое раздражающее - попытка помочь в понимании замысла автора с помощью замены оригинального текста, поговорки, мысли на что-то усредненное наше, родное. И это всё с претензией на юмор. Песенки, мать вашу. Слабоумная дринч-команда Эгладора  на выезде.

Поняла, что могу вынести что угодно - предложения на страницу, миллион терминов, в которых не разберешься и со словарем, бесконечные занудные отступления, десятитомники ссылок - но не затишье коротеньких фраз, бессюжетность, банальность, пошлость и лёгкость жанра дебильного фэнтези. Всегда с трудом преодолевала, тьфу, фэнтези.

По существу. Книга о необременённом нравственными принципами журналисте из высших слоев общества, который отдалился от семьи и вначале распространял наполовину выдуманные слухи, а затем затеял газету.  По ходу сюжета он раскрыл заговор против тирана, который, на самом деле, свой парень, врубающийся в права и свободы. Но просто вот никто нежной души властителя не понимал, а журналист, конечно, был с ним на короткой ноге, что позволило тирана вызволить из беды -  с помощью вампира, терьера, бездомных, сумасшедших и еще одной девушки, у которой совсем нет вкуса, но есть талант к написанию глупостей.

Казалось бы, даже можно сделать приличный текст на этом сюжете. Вампир-фотограф, например - замечательно. И до общественных проблем невыразимой глубины можно дойти из вышеперечисленных условий.  Однако автор не нырял, так сказать.

К моему удивлению, изучение нравственных проблем журналистики не числилось в целях Терри Пратчетта. Он всего лишь использовал типографию как декорацию (!!!) для нехитрых сценок, которые ничего не потеряли бы от любого другого контекста. Удивительно, но претензия на юмор - вампир-фотограф, который удался эдак на троечку - был испорчен переводом.

Когда я ввязываюсь в какое-нибудь скучное и бесперспективное предприятие, то всегда утешаю себя, что это неспроста, что обязательно что-нибудь интересное произойдет, дорожка к чему-то да выведет. Обычно так и бывает .

Любая ситуация в конце концов подбрасывает артефакт. Вот мы как-то ехали однажды непонятно зачем вечером в Нестун, всюду опоздали, но нашли зайца. Или вот напечатала я, в общем, для знакомых, володин "Зазаборный роман", а у книги оказался огромный потенциал в правозащитном смысле.

В случае "Правды" артефакт был просто дьявольским. Страница 231-232, цитирую "Не ист так. Йа составляйт необходимый список. натюрлих йа не обещайт качества "Коренной-и-Рукисила". Это ведь ист первый раз." И так далее. После страницы 233 мне пришлось сделать боооольшой перерыв в чтении, преодолеть отвращение к иркутской истории, продемонстрировавшей несостоятельность той части русского анарходвижения, которая мне известна. Как любит повторять Латынина: "систему характеризует реакция на ошибку". К счастью, на следующих страницах несуществующий труп не всплывал. 

Полагаю, что в мире есть много людей, которые любят, когда при чтении можно не думать. Я к ним не отношусь и больше книгами Терри Пратчетта не интересуюсь. Единственное - жалко бумаги.