Привыкший к перегибам переулков, к неброским и неспешным райским птицам,
к холодным речкам невысоких гор, живущий в первом доме от дороги...
Я думала о том, что ты заметишь, въезжая в этот город поутру:
заборы, недостроенные башни, угрюмые, измотанные лица,
людей безликих злая суета, толпы бегущей сомкнутые плечи,
удары справа-слева, толчея и гулкость бесконечных подземелий,
спокойных, равнодушных ко всему. И - климтовское золото горстями
на Киевской разбросанное крУгом. Поймешь ли ты, что Омулёвой бочкой,
кафтаном дыроватым акатуйским, Москва свои сокровища несёт?
Расходится крестовым сводом веры, съезжает вглубь и ввысь взметает балки
новейших замков железобетонных и плавными изгибами модерна
Остоженкой, Пречистенкой звенит. Юла, чей белый свет тогда и виден,
когда её раскрутишь посильнее - вот истинная стать и тихий гул -
основа исключительного ритма которым создаются наши песни.
Всё то же, что и дома, только громче - поскольку голос многомилионно
здесь возрастает, ибо отражают его, как свет, другие голоса.