Любава
Либретто для оперы Журналистка
Все роли и музыкальные партии исполняют женщины.
Продолжительность 130 минут.
Либретто: Любава Малышева.
В увертюре звучит стихотворение Натальи Горбаневской.
Увертюра
Занавес закрыт. Световые лучики находят Фею сомнения, остаются на ней. Фея в яркой одежде, однако она закутана в вуаль, которая скрывает яркие цвета. Появляется надпись “Посвящается Наталье Горбаневской”.
Фея сомнения:
И мы — мы были дети
и попадали в сети,
ловушки и силки.
И к нам — под лампой с книжкой,
с термометром подмышкой —
слетались мотыльки.
И с нас когда-то спросят,
куда нас ветер носит,
куда мы во всю прыть
несёмся? В догонялки,
в колдунчики да салки…
И всё ж — куда нам плыть?
Идея этой сцены: на протяжении всей жизни и особенно в молодости мы окружены ловушками, в том числе идейными ловушками. Как найти своё призвание? Изменять себя в угоду другим или же оставаться честной перед собой и пытаться изменить мир в сторону добра и справедливости?
Акт 1
Сцена 1
Работа большой редакции. На сцене десятки столов с компьютерами, за которыми работают журналисты. Обои жёлтого цвета. Столы располагаются вертикально, уровнями. Большинство из журналистов мужчины. Все они очень весело делают новости: несколько секунд, и принтеры на каждом столе выдают новый листок, который помощники передают выше. Выше всех сидит Главный редактор, на его столе табличка «главред». Чтобы передать текст на следующий уровень, помощники забираются по лесенке. Редактор одной рукой принимает тексты, другой разговаривает с рекламодателем. Вывеска: «Редакция мечты». Статьи сдаются по свистку. Всюду таймеры и будильники.
Ария редактора:
Закон успеха прост — высокие продажи.
Сенсационный пост... Правдивый ли? Неважно!
Все покупают нас, и мы на пике славы.
Кто лучше всех продаст, тот самый, самый, самый.
Хор редакции:
Редакция мечты! Мы факты сочиняем.
Мы скуку разгоняем, людишек развлекаем с утра до темноты
На белые листы мы добавляем цвета
Мы знаем все секреты, все грязные секреты, все уголки планеты — “Редакция мечты”!
Редактор:
Все покупают нас, и мы на пике славы.
Кто лучше всех продаст, тот самый, самый, самый.
Хор редакции:
Чего ещё желать от нашего труда?
О чем ещё мечтать? От сказок нет вреда!
Ведь к нам пришёл успех! Не видим мы помех!
За самый жёлтый текст нам платят больше всех, всех, всех.
Редактор:
Я точно лучше всех — ко мне пришёл успех.
Не верю я глазам: сто тысяч полоса!
Общий хор и редактор (считают деньги):
Смотри на эти суммы и ни о чём не думай!
Отныне и во веки всем управляют деньги!
Все покупают нас, и мы на пике славы.
Кто лучше всех продаст — тот самый, самый, самый
Танец с газетами
Идея сцены: показать формулу успеха в современном мире - "цель оправдывает средства" - если хочешь, чтобы у тебя было много денег и признание коллег, надо идти на компромиссы, бесстрастно выполнять план и улыбаться.
Сцена 2
Молодая журналистка перед дверями “Редакции мечты”. Она читает и мечтает. Повсюду портреты журналисток, постепенно появляются тени 31 журналистки, они танцуют и поют.
Журналистка:
Первые журналистки — путеводные звёзды моей жизни.
Ария Ингер Хагеруп “Пресса, помни о своей силе”:
Не с чашкой кофе, свернувшись калачиком, на подносе
Твои номера появлялись в домах подписчиков редких.
Ночами, как вор, ходила, вторгаясь к юным и старым,
желавшим нести Тебя дальше, народу — под страхом смерти.
Ни броского заголовка, ни даже шрИфта поярче
для слова не находилось в лесных типографских вёрстках.
Страничкой жёлтой потёртой светилась наша надежда —
как жаркие дальние звёзды, досада и ненависть наша.
Случалось, они приходили ночами и, вышибая
нам двери, людей стреляли, друзей бросали в застенки.
Глухие толстые стены хранили надёжно тайны —
не возвращались жертвы. Но Ты — всегда возвращалась.
Сегодня Тебя мы видим. Но слушавшие Твой голос —
бесстрашный, тёплый, спокойный — свидетели лет прошедших,
помним, как вой сирены, что забыть невозможно —
помним подпольную прессу лет тяжелейших норвежских.
Журналистка:
Первые журналистки — путеводные звёзды моей жизни.
Мое призвание слово, слово нести людям.
Моя мечта — это правда, чистая правда.
Мир стонет в оковах. Неужели вечно так будет?
Я, наверно, могла бы изменить жестокие правила...
Я буду бороться за правду. Я найду самое главное.
Я спасу человечество. Я смотрю сквозь вечность.
Первые журналистки — путеводные звёзды моей жизни.
Истина — вот то, зачем я здесь. Истина — вот слово, сжигающее пламенем.
Истина, укажи мне, где моё место, где я смогу изменить жестокие правила.
Первые журналистки — путеводные звёзды моей жизни.
Нэлли Блай:
Ты просто обречена на великие дела!
Просыпаешься ради огромных свершений, самых неожиданных решений —
Если тебя зовут Нелли Блай.
Всё тебе по плечу… Закружить голову врачу,
Проникнуть в тюрьму для несчастных женщин и разрушить её, конечно —
Если тебя зовут Нелли Блай.
Твой кругосветный путь быстрее, чем чей-нибудь.
Пароходы, поезда, саквояж и вдохновение — ну кто тебя обгонит, Нелли?
Нелли, Нелли Блай!
Журналистка:
Первые журналистки — путеводные звёзды моей жизни!
Идея сцены: Журналистка идеализирует будущую профессию, начитавшись книг. В то же время её собственные идеалы совпадают с мифами и сказками о борьбе за истину, которыми переполнена литература. Она смело отправляется на свою первую работу, воодушевлённая и намеревающаяся менять мир к лучшему.
Сцена 3
Редакция мечты.
Редактор:
Почему вы хотите работать у нас?
Журналистка:
Потому что вы — “Редакция мечты”.
Потому что я хочу работать для истины.
Истина это я.
Первые журналистки — путеводные звёзды моей жизни…
Редактор:
Какое ребячество, какое чудачество.
Странные взгляды — вокруг оглянись.
Кто купит рекламу? Кровавая драма
Приносит награды, богатую жизнь.
Хор редакции:
Без шок-контента, без кошмарного акцента,
Без аморального прогона не бывает миллионов.
Только трэш приносит кэш.
Соглашайся, малышка — иначе крышка.
Журналистка (неуверенно):
Первые журналистки — путеводные звёзды моей жизни…
Редактор:
Какое ребячество, какое чудачество.
Странные взгляды — вокруг оглянись.
Курс евро и рубля… Думай за себя.
И лучше не надо ломать свою жизнь.
Истины нет, её не съешь на обед.
Журналистка:
Я буду бороться за правду. Я найду самое главное.
Я спасу человечество. Я смотрю сквозь вечность.
Первые журналистки — путеводные звёзды моей жизни…
Хор редакции:
Без шок-контента, без кошмарного акцента,
без аморального прогона не бывает миллионов.
Только трэш приносит кэш.
Соглашайся, малышка — не то тебе крышка.
Журналистка:
Истина это я...
Редакция:
Только трэш приносит кэш.
Соглашайся, малышка, иначе крышка.
Журналистка:
Я буду бороться за правду. Я найду самое главное.
Я спасу человечество. Я смотрю сквозь вечность.
Хор редакции:
Какое ребячество, какое чудачество!
Странные взгляды — вокруг оглянись.
Кто купит рекламу? Кровавая драма
приносит награды, богатую жизнь.
Журналистка:
Истина — не то ли, зачем я здесь?
Истина — не она ли сжигает пламенем?
Истина, скажи, где моё место.
Истина, почему ты меня оставила?
Фея сомнения:
Ты знаешь, в древние времена я не бродила по миру одна.
Сотни верных моих подруг танцевали вокруг.
Журналистские кодексы, достоверные новости
В древние времена… О, в древние времена.
Легенды ходят теперь про них, оды, кантаты, гимны.
Но не хватает честных людей на нашей земле
Журналистские кодексы, достоверные новости
В древние времена… О, в древние времена.
Критика, Этика, Логика, Лирика, Героика,
Эстетика и Мелодика… О сёстры, моя вина,
Что я осталась одна. Одна — Фея сомнения, последнего сомнения.
Журналистка:
Сёстры были с тобой всегда в древние времена… О, в древние времена...
Редактор:
Если вы желаете здесь работать, вы должны подчиняться правилам.
Ваш куратор объяснит вам, что такое настоящая журналистика.
Идея сцены: Идеалистические представления о журналистике разбиваются вдребезги. Журналистка видит меркантильную изнанку профессии. Журналистка шокирована и подавлена. Она сомневается в том, что её представления о жизни адекватны, и соглашается работать, как все.
Сцена 4
Редакция мечты.
Пиарщик (обращаясь ко всей редакции и, в последнюю очередь, к Журналистке):
Шик, блеск, власть, кураж! Лидер продаж!
Хит и сенсация! Деньги и овации!
Мрак, жесть и жуть! Не дай уснуть
своим работодателям, наивным читателям!
Они хотят мяса ежечасно.
Руби, круши, калечь — или голову с плеч.
Утренний труп! Обеденный труп!
И, если ты неглуп, послеобеденный труп!
Побольше трэша, как можно больше трэша —
Иначе весь номер коту под хвост.
И грязь, конечно, как можно больше, конечно.
Аборты, ссоры, разводы, бриллианты, навоз.
Хор редакции:
Шик, блеск, кураж! Лидер продаж!
Хит и сенсация! Деньги и овации!
Мрак, жесть и жуть! Не дай уснуть
своим работодателям, наивным читателям!
Они хотят мяса ежечасно.
Руби, круши, калечь — или голову с плеч.
Кровь и интим, ложь и дым.
Повсеместный обман, тотальный обман.
Иначе тексты не продашь!
Вступай в хор отдела продаж.
Журналистка поёт со всеми:
Шик, блеск, кураж! Лидер продаж!
Хит и сенсация! Деньги и овации!
Мрак, жесть и жуть! Не дай уснуть
своим работодателям, наивным читателям!
Они хотят мяса ежечасно.
Руби, круши, калечь — или голову с плеч.
Идея сцены: Журналистка учится быть “как все”. Она сломлена и решает забыть о своих идеалах.
Сцена 5
Дома у журналистки. Очень маленькая комната. В ней больная мать и маленькая дочка сидят около пустого стола. Атмосфера бедности..
Журналистка:
Есть ли возможность выбирать, если положено
О семье несчастной заботиться помешает безработица.
Жизнь или смерть — как тут посметь следовать за мечтой, быть самою собой?
Подожди немножечко, Истина. Заработаю денег по-быстрому .
В покаянии, тем менее, проживу годы последние.
Жизнь или смерть — как тут посметь следовать за мечтой, быть самою собой?
Дочка и мать — и мы должны выживать. Жизнь или смерть, жизнь или смерть.
Где достать сегодня лекарства? Ключ к свободе — это богатство.
Журналистки первые мудрые не писали, что будет так трудно…
Жизнь или смерть — как тут посметь следовать за мечтой, быть самою собой? Жизнь или смерть.
Идея сцены: Журналистка убеждает себя, что она должна быть как все, забыть про идеалы юности и просто зарабатывать деньги - несмотря на аморальность работы.
Сцена 6
Молодая журналистка сидит в “Редакции мечты” за нижним столиком и создает новости. Слева от редакторского стола спускается большая новостная лента, на которую сотрудники словно бросают новости. На этой ленте начинают появлятся страшные заголовки и картинки (проектор).
Хор редакции (Ария жёлтой прессы):
Прокрутил через мясорубку содержимое всех желудков.
Раздробил молотком сурово… Передовица почти готова.
Задушил стерву от ревности, от избыточной откровенности —
За измену и за любовь. Статья, леденящая кровь.
Отелло родом из Тулы, Ромео из Армавира,
Леди Макбет из Барнаула завершает колонку Шекспира. (Свет на стол журналиста с табличкой «Шекспир».)
Раскольников из Калуги, отрубленные руки.
Маньяки терзают Тамбов… Достоевский блог готов. (Свет на «Достоевского».)
Мы мясо рубим. Читатель любит грубость.
Этику на снос, спрос рождает спрос.
Хор блогеров:
Мы здесь, чтобы всё комментировать, чтобы всё разъяснять.
Своими словами транслировать и денежки получать.
Раскольников из Калуги, отрубленные руки.
Маньяки терзают Тамбов… Достоевский, перекрёсток Пяти углов...
Мы мясо рубим. Читатель любит грубость.
Этику на снос, спрос рождает спрос.
Идея сцены: Журналистка стала “как все”. И какое-то время она убеждена, что ничего уже не поменяется, что прежние “голоса справедливости” это юношеская чепуха, они уже никогда не вернутся.
Сцена 7
Квартира журналистки, соседи, гости отмечают получение журналистской награды за самую популярную статью года. Успех, дорогая мебель, модная одежда, изобилие на столе.
Мать:
Дочка, я тобой горжусь!
Дочь:
Мама, я тобой горжусь!
Журналистка:
Я сама собой горжусь!
Врать должна я — ну и пусть.
Лжи я больше не страшусь.
Мать:
Сколько детских заблуждений,
как смешны теперь сомнения!
Дочь (демонстрирует газеты):
Моя мама лучшая самая,
Известная самая, богатая самая!
Покупайте газеты, и мне купят конфеты,
Поезд, мяч, плюшевого мишку,
Фломастеры, краски, раскладную книжку.
Фея сомнения (тихонько издалека):
Журналистские кодексы, достоверные новости —
В древние времена… О, в древние времена.
Журналистка душит Фею сомнения (вернее, саму себя: кладет руки себе на шею, и этот жест повторяет фея и уходит). Потом журналистка поёт:
Если не получишь денег, кто тебе тогда поверит?
Если за статьи не платят, по какому встретят платью?
Славься, золотой маршрут. Продавай, пока берут.
Ты — не журналист, если не отхватишь приз.
Соседи-гости:
Мы гордимся знакомством с тобой! Каждый номер — это огонь!
Ты ведущий автор рубрики! Ты займи нам пару тысяч рубликов!
«Задушил стерву от ревности» — вершина русской словесности!
Статья, леденящая кровь, про романтическую любовь.
Журналистка:
Я мужу соседки Натальи рассказала в деталях
Про новые расчленения, сенсационные расчленения!
Про Отелло родом из Тулы, про леди Макбет из Барнаула.
Соседи:
О, прекрасное желтое чтиво, как любим мы нового Шекспира!
По ночам мы не знаем скуки, во сне мы видим отрубленные руки!
Журналистка:
Заголовок и яркий финал! Вот это жизнь, вот это накал!
Соседи:
О, как мы любим мясо, виртуальную опасность.
Нам не нужна пошлая этика, подайте кровавую конкретику.
Журналистка:
Ваше мнение важно, друзья! Без обратной связи нельзя.
Ваши грубые комментарии — вот моё оправдание.
Общий хор:
Есть один золотой маршрут — продавайся, пока берут.
И ты не журналист, если деньги не главный приз.
Идея сцены: триумф лживой циничной жизни. Деньги и жестокость выходят на передний план. Нет места гуманизму, эмпатии, духовности. Журналистку терзают муки совести, но она всячески старается себя оправдать.
Сцена 8
В редакции. Редактор звонит журналистке и поручает написать статью про «жестокое, кровавое, жуткое, небывалое, невероятное убийство» (это бегущая строка по столу редактора и фото). Журналистка видит, что убита ее соседка.
Редактор (протягивает пачку бумаги):
Условия драмы отсюда возьми. Не хватит кошмара — так досочини.
Хор редакции:
Покороче. Поярче. Попроще. Пожёстче.
Используй стиль внезапных пощечин.
Неудобных противных подробностей
Добавляй для полной готовности.
Создай беспросветную жижу.
Продать бы, продать бы лишь бы.
Вот прекрасный задушенный новенький труп,
Всё умеешь, всё знаешь! Печатники ждут!
Журналистка рассыпает полученные бумаги, садится на сцену, свет только на ней, остальное в темноте. На полу проступает большая проекция фотографии убитой подруги.
Журналистка:
Моя подруга школьных лет… Совсем забыла о тебе.
Прогулки наши по полям и разговоры по душам
Взяла тебя сыра земля. Я больше не могу дышать.
Соседи:
Была обычная семья, хороший работящий муж…
Журналистка:
Что голос близких пропоёт?
Соседи:
Мы знали, что нещадно бьёт...
Журналистка:
Встречала эти я слова… Припоминаю я сюжет...
Мой текст стал поводом убийства...
Редактор появляется сверху, тикают часы, под часы он даёт новое задание.
Редактор:
Условия драмы отсюда возьми.
Не хватит кошмара — так досочини.
Журналистка (смотрит на новое фото):
Что за день совпадений? Знакомое имя в истории!
Доцент Анна Олеговна с кафедры медиалогии.
Зарезана вместе с дочерью прошлой ночью.
Соседка убита при этом, сто ударов тяжелым предметом, сто вопросов без ответов.
Мои статьи — сценарии новых убийств?
Редактор (выдаёт новое задание):
Условия драмы отсюда возьми. Не хватит кошмара — так досочини.
Журналистка (смотрит на фото):
Бездомную убили в парке… Сожгли в разбитой иномарке.
Писала я про это в марте — убийца, видимо, читал.
Он повторяет все детали… Что будет дальше,
Кто умрёт теперь?
Соседи:
Мы твои читатели. Почитатели.
В газете твоей прописаны истины.
Мы платим собственной кровью,
самой красной ценою.
И за, то что ты пишешь правду.
Ты пишешь правду?
Идея сцены: журналистка обнаруживает, что медиа влияют на общество в огромной степени. Что люди усваивают ролевые модели. Она делает первый шаг к пониманию проблемы, но всё ещё сомневается...
Акт 2
Сцена 1
Квартира Журналистки, все спят. В темноте горит свечка.
Хор Первых журналисток:
Ты, идущая по нашим стопам! Для чего тебе твой голос был дан?
Для чего ты научилась писать? Право получила решать?
Для чего всю нашу трудную жизнь высоко мы слово правды несли?
Голос твой в кромешной тьме огонёк. Если надо, то пиши поперёк.
Это многовековая тоска! Для чего тебе твой голос был дан?
Чтоб работать от свистка до свистка? Или чтобы тем, кто слаб, помогать?
Разве слово не имеет цены? Разве женщины совсем неважны?
Посмотри, к чему приводят твои переполненные смертью статьи.
(фото-мемориал жертв фемицида на всю сцену)
С кем вступаешь ты в постыдный союз? Как выносишь ты на совести груз?
Отчего спокойно спишь по ночам? Ты сестра нам или кто же ты нам?
Фея сомнения:
Подумай, ты же можешь не успеть своё предназначение исполнить!
Наш каждый день — последний, наша смерть внезапно, неожиданно приходит.
На что ты тратишь время, погляди! Во что ты превращаешь этот мир!
Кто скажет про кровавую войну за безголосых, раненых, убитых?
Кто вытащит из пропасти страну, столетие лежащую в руинах?
Всевластия всесильных стариков сбоит настройка - видишь, рвётся нить...
Впервые мы за тысячи веков возможность получили говорить.
На что ты тратишь время, погляди! Во что ты превращаешь этот мир!
Идея сцены: переломный момент Журналистки. Она понимает, что нужно следовать своим первоначальным идеалам, что она попала в ловушку и должна выбраться, стать собой, занять своё место в жизни - поскольку ей дан голос и вместе с ним большая историческая ответственность.
Сцена 2
Редакция мечты.
Журналистка:
Мне снился сон... Прошли передо мной эпохи все... За несколько мгновений
Передо мной промчались чередой предшественницы разных поколений.
Кричали про терзания, сомнения, просили слушать сердце, быть собой.
Я против силы тяжести иду. Сомненье разобьет меня о скалы.
Почти не различала я в бреду, где сторона под вывескою «правда»,
но вот пришло раскаянье, финал...
Хор редакции:
Ничто не ново, выключай протест! Прекращай стоны, принимайся за текст!
Неудачник умер, а мы пока живём! Мы не комплексуем — мы пишем о нём!
Новость это новость, и никаких гвоздей! Мы не влияем на плотность криминальных новостей
Смерть продается за деньги — о, как они блестят! Не верь полночным бредням, наивное дитя.
Редактор:
Поздравляю с повышением, оставь свои сомнения!
Забудь ночных гостей — ты в топе новостей!
Хромакей, микрофон, редакционный телефон.
Ты лидер продаж — с тебя репортаж!
Идея сцены: Журналистка пытается объяснить “Редакции мечты”, что больше она не будет играть по их правилам. Редакция не понимает масштаба протеста журналистки и пытается убедить её остаться в команде.
Сцена 3
Феминистский митинг 8 марта. Улица, плакаты, транспарант «Женщины имеют право на жизнь». Всюду плакаты с историями жертв фемицида, движется бесконечный список жертв фемицида, перформанс с косами, протест заканчивается минутой крика.
Хор убитых:
Женщины имеют право, женщины имеют право, женщины имеют право жить.
Женщины имеют право, женщины имеют право, женщины имеют право — за нас скажи.
Ты за нас — мы бессловесны, ты за нас — мы бессловесны. Сколько нас... мы бессловесны, мы...
Слышишь наши стоны-песни, слышишь стоны наши песни, слышишь стоны-крики-песни ты?
Феминистки (шумовой кусок, перевод “Всемирного гимна против фемицида” - здесь не музыка, перформанс):
Патриархат похож на суд! Виновны в том, что родились!
Знаешь приговор? Вслух не говори!
Фемицид! Смерть есть, убийцы нет! Смерть есть, спасенья нет!
Изнасилование!
Я невиновна! В любое время, в любой стране и в любой одежде!
Я невиновна! В любое время, в любой стране и в любой одежде!
Я невиновна! В любое время, в любой стране и в любой одежде!
Я невиновна! В любое время, в любой стране и в любой одежде!
Насиловал ты! Насильник это ты!
Синий блогер:
По площади толпы идут с рожденья замученных тёток
Которых уже не спасут спортзал, косметолог, психолог.
Безумны они и страшны, и борщ-то не каждая сварит.
Закон идеальной жены подобным доступен едва ли.
Они не умеют хороших мужчин выбирать — таких, как я!
Они не умеют приличных мужчин удержать — таких, как я — о да!
И значит, прожить свою жизнь им придётся совсем — без меня!
И это, конечно, провал, абсолютный провал — провал!
Мы знаем со школьной скамьи, в чём женщины предназначенье.
Забыли задачи свои: уборку и деторожденье.
Коллекция синих чулков, протикали часики ваши.
И поезд ушёл далеко, и жить-то вам незачем дальше.
Они не умеют хороших мужчин выбирать — таких, как я!
Они не умеют приличных мужчин удержать — таких, как я — о да!
И значит, прожить свою жизнь им придётся совсем — без меня!
Обслуживать и окружать заботой не смогут меня!
И это безумный провал, абсолютный провал — провал!
Хор выживших:
Завещали нам матери: "Терпите — умирайте!"
Завещали нам отцы обыкновенный фемицид.
Идея сцены: Журналистка идёт в народ, чтобы узнать реальные обстоятельства жизни и правдиво осветить их в своих статьях.
Сцена 4
“Редакция мечты” и блогеры делают репортажи про митинг феминисток.
Журналистка (протягивает редактору свой текст):
Я написала статью для нового выпуска.
Всё я рассказала по совести...
Редактор:
Всё это можешь просто выбросить —
Нужна кровавая драма на всю полосу.
Хор редакции:
Вчера в центре города было собрание психов, больных, безнадежных уродов.
Они что-то пели про свои страдания, дуры, отрицающие свою природу.
Покушаются на скрепы, а без них не проживёшь! Даёшь метафизический борщ!
Блогер Синий (забегает в редакцию):
Экстренные новости! У феминисток нет совести!
Вместо совести у них истерика! Они за всё требуют денег!
Приготовила обед — плати! Постирала бельё — плати!
Родила — снова плати! За ерунду мы платить не хотим!
Где скорая, где врачи? Этих женщин нужно лечить!
Журналистка стоит растерянно в центре редакции, опустив руки:
Фея сомнения:
Не твоя ли в этом вина, что ещё убита одна?
Что растерзана твоя сестра — не твоя ли в этом вина?
Для чего живёшь, для чего? Голос твой зачем за убийц?
Наша боль не знает границ, степеней, глубин, берегов.
Если ты не сможешь, сестра, сколько лет ещё нам терпеть?
И зачем тиражировать смерть, если можно жить и не так.
Возвращайся к честным словам, вспомни наш нескончаемый путь.
Если можно что-то вернуть: вот настал последний твой шанс...
Журналистка:
Я ухожу! Пусть я умру с голоду, но я буду писать честно!
Идея сцены: Последняя попытка изменить редакцию оказывается неудачной. Журналистка покидает её навсегда.
Сцена 5
Изучение историй жертв. Сцена вертикальная, 24 ячейки-клетки, и в каждой избитая женщина (в своём доме среди своих вещей) рассказывает о себе, хор, наша журналистка заходит в одно из окошек и на него падает свет, так она посещает многие окна. Она много пишет, но у нее постоянно пустые карманы. Женщины в клетках поют и шьют лоскутное одеяло, которое свисает в центре. Это одеяло из имен убитых. Во время арии “Три возраста женщины” - танец Журналистки, её дочери и мамы.
1.
О, сколько ни рожай — всё будет мало: солдаты умирают каждый день.
Из лоскутков сшиваю покрывало убитых, но рождённых мной людей.
О, сколько ни старайся — будет мало. И каждый новый день ко мне суров.
Из лоскутков сшиваю покрывало из синяков и выбитых зубов.
О, сколько ни рисуй лицо — всё мало, продать не удается всё равно.
Из лоскутков сшиваю покрывало, финал счастливый вижу лишь в кино.
Скажи другим про страшные ошибки. Живи сама, не совершая их.
Мы, тонущие в реках крови липкой, хотим победы выживших живых.
2. Журналистка (читает новости на планшете):
Необратимые утраты -
Дочь, мать и бабушка убиты.
Нет оправданья виноватым
И нет спасения невинным.
(ария “Три возраста смерти”)
Камеры, цепи, стены
Плавятся, рушатся.
Три возраста женщины,
Три возраста ужаса.
На сожжение ведьмы
Снова обречены.
Три возраста смерти,
Три возраста женщины.
Люди клевещут
На тех, кто был жертвой сам.
Три возраста женщины,
Три возраста ужаса.
Кому бы его отдать,
Наследие страшное.
Дочь будет страдать,
Мать страдала и бабушка.
3.
Условия задачи: спасения ждать не стоит.
Нас половина, мы бесправны с даты зачатия.
Как же так получилось, что ни свободы, ни воли,
а вместо них — куколки, цветочки, розовые платья?
Завещали нам матери:
“Терпите-умирайте!”
Завещали нам отцы
обыкновенный фемицид.
Хватит молчать, слушать главного хватит!
Двери закрываются, скоро станция "Будущее".
Пленных не берут там, добивают раненых.
Там каждая рабская семья разрушена
и в каждом типовом доме — кораблики восстания.
Поезд прибывает по расписанию.
Хватит молчать, слушать главного хватит.
Глуп сценарист, все женские роли — ужасны.
Выброси в окно розовое платье!
Только хардкор, только Вэл Брайсон!
Свободно от насилия, не приближайся!
Двери закрываются, скоро станция "Будущее".
Пленных не берут там, добивают раненых.
Там каждая рабская семья разрушена
и в каждом типовом доме — кораблики восстания.
Поезд прибывает по расписанию.
Идея сцены: Журналистка погружается в серьезное изучение проблемы. Делает аналитическое исследование и осознает существование фемицида, глобальной проблемы, которая стоит перед всеми женщинами мира.
Сцена 6
Стена памяти жертв фемицида. Толпа женщин вешает куклы на виртуальную стену и исполняет “Арию памяти”.
Женский хор:
Ни одной убитой больше не потерпим, не простим.
Кто не хочет по-хорошему — по-плохому объясним.
Кто прописывает роли для маньяков всех мастей?
Непременно остановим фабрикантов новостей,
остановим фабрикантов фемицидных новостей.
Хор социологов:
Что говорит нам наука? Она отвечает кратко:
Нет никакой загадки в происхождении трупов.
Всякая сенсационность порождает другую.
Подражание существует. Вот он, научный голос.
Блогер Рыжий:
Репортаж из центра скандала. В нашем городе — женщины-вандалы.
Они надели бумажные маски и перепачкали стены краской.
На месте, где могла бы быть велодорожка, они нарисовали что-то нехорошее.
В моей великой книге вы прочитать могли бы,
Что лучше бы, к примеру, меня назначить мэром.
Хор блогеров:
А фемицида нет, все знают,
Что женщины тоже убивают.
Блогер Синий:
Обзор последних новостей пишу я прямо из гарэма.
Моих сто сорок пять детей едят икру с булки с крэмом.
Что нужно женщинам ещё? Рожай детей и кушай пончик.
Протест вандалок обречён! Поставьте лайк и колокольчик.
Хор блогеров:
А фемицида нет, все знают,
Что женщины тоже убивают.
Блогер Клетчатый:
Для тех, кто заскучал — минутка резонёрства.
До вас я снизойду сегодня и всегда.
Поведаю я вам о теме судьбоносной:
Легко ли избежать ареста и суда.
Уж если на протест отправилась ты, дура.
То знай, что ничего тебе там не грозит.
А если изобьют, то это даже круто,
Ведь ты вошла в процент, который был избит!
Хор блогеров:
А фемицида нет, все знают,
Что женщины тоже убивают.
Блогер Мамкин лётчик:
Устал от полётов, но всё же скажу,
Свою ощущая ответственность, братцы...
Мне так нелегко за великое браться,
Но кто, как не я, вам укажет маршрут?
А вывод всегда очевиден, друзья:
На улице всё происходит, поскольку
Вам пристально нужно смотреть на меня
Пока вы лежите с бутылкой по койкам.
Хор блогеров:
А фемицида нет, все знают,
Что женщины тоже убивают.
Блогер Жуть:
Ни черта они не зарабатывают!
Ну что они там зарабатывают?
Хай, пацаны, это блогер Жуть,
Исключительно вправо я гляжу.
С женщинами не о чем га-ва-рить!
Они не умеют га-ва-рить!
Неомачизму респект в полный рост.
Быстренько делаем перепост.
Хор блогеров:
А фемицида нет, все знают,
Что женщины тоже убивают.
Идея сцены: общество оказывает активное противодействие Журналистке и феминисткам, отрицает фемицид.
Сцена 7
“Редакция мечты” считает убытки.
Редактор:
Что такое, почему столько критики?
Где читатели? Где рекламодатели?
Пиарщик:
Это практикантка со своей политикой
Всех распугала, люди спятили!
Сотрудники (прикладывают руки ко лбу, стараясь увидеть кого-то вдалеке):
Да мы её просто убьем!
Нет, это уже не поможет!
Читатели обо всём
Теперь знают тоже.
Редактор (встаёт):
Не можешь победить — возглавь!
Хор редакции:
Что случилось, что случилось,
где рекламодатели?
Мы контракт не заключили!
Видно, люди спятили.
Говорят, не катят больше
страшные истории.
Навредили нам, похоже,
женские теории.
Что же делать, что же делать
с этим диким табором?
Сто расследований смелых
про безумный заговор.
Уничтожим, опорочим,
в подворотне выучим.
И к тому же, между прочим,
много денег выручим!
Но если кто-то узнает,
если кто-то увидит,
Репутацию потеряем,
потеряем всю нашу прибыль.
Нет, это себе дороже!
Так победить не сможем —
Сможем зато возглавить!
Сможем зато возглавить!
Сможем зато возглавить!
Уже это-то мы умеем!
Блогер Рыжий:
Хелоу, новые тренды!
Хьюстон, у нас проблема!
Женщины тоже люди,
им нужно встроиться в схемку.
Тогда проблемы не будет.
Оставьте свои сомнения!
Я феминист с рождения!
Но лучше бы, к примеру,
меня назначить мэром.
Хор блогеров:
Женщины, кто же
еще вас научит,
как
стать
самым
лучшим?
Блогер Синий:
Обзор последних новостей:
гарэму я купил карэту.
Моих сто сорок пять детей
все фиолэтового цвета.
Что нужно женщинам ещё?
Я разыграю суперпончик!
Я от рождения умён.
Поставьте лайк и колокольчик!
Хор блогеров:
Женщины, кто же ещё вас научит, как стать самым лучшим?
Блогер Клетчатый:
Сегодня мы поговорим
о приближении прогресса.
Хэлоу, бывшие принцессы!
Я сам когда-то был таким!
В комментах пишут — я умён.
Плюс у меня ещё харизма.
Готов возглавить вас, идём
вперёд к победе феминизма!
Хор блогеров:
Женщины, кто же ещё вас научит, как стать самым лучшим?
Блогер Мамкин лётчик:
Про опыт свой женский готов рассказать —
хоть нету его — по возможности внятно.
Я, знаете, в небе старался летать.
Быть выше других — это очень приятно.
Я, знаете ли, проституткам помог.
Я их посетил — осчастливил навеки.
Теперь феминисток спасти я готов.
И, если удастся, присвоить успехи.
Хор блогеров:
Женщины, кто же ещё вас научит, как стать самым лучшим?
Блогер Жуть:
Я переобуваюсь на ходу.
Не знаю сам, куда теперь зайду.
По-прежнему я, парни, блогер Жуть.
И вправо я по-прежнему гляжу.
Но с женщинами всё же гаварить мне не о чем —
Что тут гаварить!
Я лучше попиарю лоукост.
Шер, алишер, кокос и перепост.
Хор блогеров:
Женщины, кто же ещё вас научит, как стать самым лучшим?
Идея сцены: слово “фемицид” стало мейнстримным, общество захотело перемен. Редакция мечты и блогеры оказываются идейно отсталыми и стремительно теряют аудиторию. Они переобуваются на ходу. Циничные и равнодушные, они интересуются только вниманием публики, за которым стоят огромные деньги и власть. Они принимают решение поддержать модный феминистский тренд.
Сцена 8
“Редакция мечты” перекрашена в фиолетовый цвет. Половина сотрудников — женщины, все на нижнем уровне. Плакат: «Да, наша реклама стоит дорого. Ведь мы самое прогрессивное феминистское современное медиа». Редактор получает приз «Настоящий феминист».
Мужской хор редакции:
Все покупают нас и мы на пике славы.
Кто лучше всех продаст — тот самый, самый, самый.
Чего еще желать от нашего труда?
О чём ещё мечтать? В постправде нет вреда.
Ведь к нам пришёл успех, и нет теперь помех.
И за лиловый текст нам платят больше всех, всех, всех.
Редактор:
Я точно лучше всех, ко мне пришёл успех.
Не верю я своим глазам, по двести тысяч полоса!
Хор редакции (считают деньги, денежный дождь):
Смотри на эти суммы, и об этике лишь думай.
Отныне и во веки всем управляют деньги.
Мы лучшая редакция! Даёшь монетизацию.
Все покупают нас, и мы на пике славы.
Кто лучше всех продаст, тот самый, самый, самый.
Ведь мы феноменальны, мы горизонтальны
мы флагман феминизма, мы управляем жизнью.
Редактор:
Половина работников зала — женская квота!
Мы платим им очень мало за тыщу процентов работы.
Мужской хор редакции:
Мы в контакте с феминистскими экспертами! Мы лучшая в мире газета!
Мы сами подсчитаем фемицид! Поскольку важен нам каждый лид!
Эти наши супер-усилия приведут к изобилию,
к общественному благу. И деньгам всегда мы рады.
Чего ещё желать от нашего труда?
О чём ещё мечтать, от правды нет вреда.
Удача и успех, награды и цветы!
Переиграла всех “Редакция мечты”.
Идея сцены: Да, слово “фемицид” стало мейнстримным. Да, медиа стали больше говорить о женских проблемах, имитируют феминистскую лексику. Но структурная проблема фемицида осталась. Иерархия осталась, мужчины по-прежнему доминируют, они просто монетизировали женский протест. Но феминистки и не ждали мгновенной победы. Борьба продолжается. Скоро женщины сделают следующий шаг. Пока же они берут паузу, которая со стороны кажется поражением. Но это всего лишь пауза, момент вдоха, за которым последует новая стадия борьбы. Опираясь на сегодняшние достижения, в будущем женщины добьются большего.
Конец